Виктор Мирошкин
Дар. 8 часть
Дар. 8 часть
В то время, когда «Смит» осторожно въезжал в прямом и
переносном смысле в жизнь поселения индейцев, в городе, из которого он бежал сломя
голову, потекла своя утренняя жизнь…
Генри энергичной пружинистой походкой хозяина жизни, слегка
покачиваясь, рассекал пространство коридора. Встречающиеся люди замирали в
почтении. Рядом, чуть позади, не отставая, припрыгивала личный секретарь,
молодая женщина с удивительно привлекательной фигурой и холеным лицом. Она
подчеркнуто изображала готовность в любую секунду принять поручение и, конечно,
помощница знала, куда двигается ее шеф, поэтому за несколько мгновений до двери
ускорилась, забежала вперед и распахнула дверь перед несущимся «мустангом»,
который, не останавливаясь, влетел в свою огромную приемную перед своим же кабинетом.
Обстановка там мгновенно пришла в движение - появился
хозяин. Девушка, секретарь приемной, ловко поднялась со стула и замерла на
месте, словно прячась за столом, слегка покорно наклонив голову, а с кресла
напротив нее вскочил и замер в почтительном положении крепкий мужчина, не
молодой, но еще явно в силе, коротко произнес, приветствуя:
- Мистер Вилдинг…
- За мной, – коротко брякнул пышущий энергией «жеребец» по
имени Генри Вилдинг, только на секунду притормозив. При этом он то ли судорожно
дернулся, то ли мельком кивнул поприветствовавшему его, но этого хватило, чтобы
тот, с виду неторопливый крепыш, умудрился оказаться у двери в кабинет и дернуть
за ручку, услужливо пропуская хозяина кабинета и его фурию.
«Королевское величество» и никак не иначе – только так можно
было воспринимать передвижения мистера Вилдинга. Казалось, он даже не имел
понятия о дверях и просто шел, куда хотел, создавая впечатление, что, если он направится
на стену, то и она услужливо извернется, чтобы пропустить его.
Невероятно, как самоощущение могущества делало обычного
мужчину средних лет внешне неотразимым наподобие действия ослепительного,
зеркально-завораживающего блеска стали острого клинка. И Волю парализовала не
только красота формы стали, не только предупреждающий блеск заточенной остроты,
а еще и беззвучная готовность не останавливаться - безусловная разящая сила таилась в свойствах опасного
«предмета». Вера в эту неотвратимую силу притягивалась клинком и, отзеркаленная
сталью, порождала в глазах смотрящего на холодный блеск металла неудержимые
фантазии страха, который тёмным и неведомым образом рос в своих ничем не
сдерживаемых границах. Таким образом страх невольно усиливал размах
возможностей «клинка». И гипнотический магнетизм «чуда» поражения приковывал
всякого, кому было страшно познать сопротивление, уйти уже не было сил.
- Как поживает мой старый друг? – спросил «стальной» красавчик,
стоя спиной к вошедшим с ним людям, едва крепыш захлопнул за собой дверь, - У
него всё хорошо?
- Вероятно, у него всё хорошо, – ответил неуверенно крепыш.
- Неужели? – косой взгляд хозяина кабинета резанул по
крепышу.
- Надеемся, что это так, – крепыш вдруг понял, что неожиданно
для самого себя язвит и тут же пожалел о выбранном тоне разговора.
- Анжела… - хозяин слегка обозначил наклон головы, и девушка
тут же скрылась за дверью, оставив их вдвоём.
- Что значит надеемся, и кто это мы!? К черту подробности!
Мне больше делать нечего, как заниматься всякой ерундой, – Генри не был ни
капли взбешен, хотя говорил резко. У него вскоре предстояла важная встреча
здесь же, в кабинете, а перед этим он надеялся немного с удовольствием
размяться в мини-спортзале при кабинете, принять ванну, а долгий разговор с
главой своей свиты по особым заданиям не входил в планы. Надо было просто
быстро принять отчет и всё. План для него был основой жизни, отступление от
плана – разновидность предательства. Ситуация затягивалась и он напрягся.
- Не удалось быстро «закрыться», но мы усиливаем свои
действия. К вечеру всё будет спокойно, – отчитался, наконец, уверенным тоном
крепыш.
- Где он? – неожиданно для самого себя Генри ввязался во
внеплановую дискуссию.
- Мы пока не знаем, но это вопрос времени...
- Нет у вас времени! И не у вас, а у тебя! – сейчас он уже
был почти взбешен неопределенностью, которую с некоторых пор просто не выносил,
но заставил себя успокоиться и продолжил немного спокойнее, глаза его отливали
не добрым огнем, – Рассказывай.
- Номер машины пробили – она принадлежит одной из прокатных
фирм в этом городке, но машина в долгосрочной аренде филиала одной не местной
фирмы. Сейчас на ней катается наш, т.е. ваш друг. Он здесь в командировке.
Филиал относится к его фирме, поэтому он вправе распоряжаться машиной так, как
хочет.
- Хватит о машине. Где он, хотя бы предположительно?
- В этом и проблема. Вчера мы решили, что он никуда не
денется, и можно уверенно всё провести в течение следующего дня, а не гнать
сразу следом за ним своих людей.
- Идиоты.
- Согласен, – крепыш и не думал перечить, - Но что-то пошло
не так. В городе шесть гостиниц и несколько забегаловок. Возможно, при желании,
можно найти ночлег и другим способом, но нам показалось, что человек его уровня
выберет гостиницу получше и поближе к месту своей работы, поэтому проблем не
будет его вычислить. Но надо было выждать пару часов после его отъезда. Было не
ясно: он заранее бронировал место в номере или обойдется без брони и обратится
напрямую, отправившись туда после нас. Через два часа мы прозвонили все
известные места, потом еще через час повторили. Его не оказалось нигде. Тогда
мы решили найти автомобиль и разослали наших людей прочесать город, но до
настоящего времени пока ничего не нашли. Кстати, сейчас я подумал, что он мог
остановиться у друзей, мы не знаем пока его привычек…
Генри присел на диван и, казалось, совсем не слушал,
уставившись в окно. Крепыш продолжал:
- Затем нам показалось, что настойчивый поиск вызовет
подозрения, и вчера мы притормозили. Сели думать. Предположили, что он уехал из
города обратно домой, но выяснить это можно было только в филиале на следующий
день. Рабочий день, как назло, был у них закончен и до утра там никого нет,
кроме сторожей. Если он уехал из города, мы незаметно могли узнать списки
пассажиров не сразу и по времени это было равносильно спокойному звонку на его
фирму утром с просьбой о деловой встрече. А если бы он оказался на вокзале или
ехал на такси в аэропорт, то это не вариант настигнуть его там - очень трудно
не привлечь внимание, не попав на камеру. Решили звонить утром в филиал, и
выяснилось, что его командировка здесь на пять дней, и вчера был первый день. По
всему выходит - он должен быть здесь.
- Интересно, в первый же день по приезду он сразу навестил
меня, как знал, что я в городе. Не теряет зря времени, молодец. Неужели просто
захотел увидеться? А что говорят его родственники? – произнося слова, Генри
Вилдинг, «господин сталь», по-прежнему задумчиво смотрел в окно, словно
разговаривал сам с собой.
- Про них мы пока не думали. Возможно, что у него здесь есть
любовница и своими вопросами к его жене мы могли бы его спугнуть, – крепыш
понял, что гроза миновала.
- Ладно. Выясните, чем он занимается. Это становится
интересным. У меня свои дела. Найдите его сегодня же.
- Хорошо, – с готовностью ответил крепыш и поспешил
удалиться.
«Кажется, мне придется думать об этом больше, чем хотелось бы…»,
- это обстоятельство огорчило «стального». Неожиданно в голове промелькнули
картинки из совсем позабытого прошлого, где он совсем глуп и еще о чем-то
мечтает вместо того, чтобы делать.
Повисла тишина. Крепыш не шевелился, опасаясь нарушить мысли
шефа.
«Еще и на жалость пробьёт. Ну, уж нет!», – Генри энергично
замотал головой, словно вытряхивая ненужные воспоминания из головы, которая,
как он думал, должна быть чиста и приспособлена к мыслям другого масштаба, и при
этом вытряхнул из сознания подсказку крепыша – «он будет искать жилье поближе к
работе».
Филиал незаметной фирмочки – это было слишком мелко для
уровня зрения Генри Вилдинга. И «человечек» с его фирмочкой тоже никак не
входил в поле интересов «стального», чтобы задерживать внимание на подробностях
их деятельности даже сейчас. А вчера в разговоре с «другом» Генри привычно
соврал, что радуется за успехи друзей – ему было наплевать на их успехи.
«Жалкие неудачники» - так он думал обо всех, кто не обладал его возможностями,
т.е. обо всех без исключения, кроме тех, кто не попадал в поле его зрения, а
предполагать, что кто-то обладает таким же даром, как у него, он не желал,
чтобы не портить себе наслаждение «единого и неделимого». Интересны ему были
только те персоны, которых можно было использовать, а ценил он только уровень
мастерства специалиста, пока он был ему нужен.
«Я всех имел, кто ниже меня ростом…», - Генри вдруг вспомнил
любимую пословицу, почти лозунг, а вслух произнёс:
Комментариев нет:
Отправить комментарий